Заставь меня ошибиться - Страница 76

— Сесть-то хоть можно?

— Не стесняйся.

Но если я думала, что он пристроится на стуле напротив, то просчиталась. Он обходит стол и усаживается рядом, а затем, шокируя меня, обхватывает дуло ладонью и заставляет положить пистолет. Сначала я пытаюсь сопротивляться, но понимаю, что ничем хорошим это не закончится и, пока не поздно, ставлю на предохранитель.

— Такая у нас работа, — говорит он, подтягивая мой стул вплотную к своему, заправляя прядь волос мне за ухо, а затем мягко, но весьма негуманно закрывая мне рот ладонью. — Я говорю, что никогда нельзя подставлять своих, что мы должны держаться друг за друга, что мы — одна семья… И самым первым это опровергаю, распределяя задания между исполнителями. Приходится. Да, любимчики идут на одни проекты, а те, кого мне не жалко — на совсем другие. Это не секрет ни для кого, кроме самих солистов, которые редко имеют возможность обменяться впечатлениями. Но вне зависимости от обстоятельств, я всегда пытаюсь защищать наших людей всеми силами. В том числе — не врать без весомых причин. На этом задании я тебе не врал. — Его слова оставляют внутри какой-то теплый след. Быть может потому, что, как я уже говорила, все мои проекты были сравнительно щадящими. Или потому, что он не утверждает, что не врал мне никогда (а только на нынешнем проекте), потому что это само по себе стало бы ложью. — Это я послал СМС, чтобы ты пришла и увидела меня и Донну Праер. Это было необязательно, за выполнение должностных обязанностей я оправдываться не собираюсь, но, надеюсь, мы оба понимаем, что далеко заступили за разрешенные уставом рамки. Я не нашел более честного способа сообщить тебе об изменениях в плане.

Он, наконец, убирает руку от моего рта и, удостоверившись, что не начну возмущаться, продолжает:

— А теперь о задании…

Глава 14

Оказывается, службы обратили внимание на подгнивающий городок уже давно. Во времена вялого уровня преступности даже дали Гастону добро на сбор группы исполнителей задания. Он начал предпринимать какие-то действия по ликвидации злостного контрабандиста Андерсона, но потом появилось что-то более приоритетное, и участников отряда борьбы с истребителями редких животных перебросили туда. Так и позабыли. И вдруг, несколько месяцев назад, о Мичигане вспомнили, причем с пометкой «срочно». Не дали времени даже на подготовку, позволили разве что набрать на задание новых людей, не особо заморачиваясь, почему куратор решил взять именно их, и были таковы.

Причин, по которым уровень опасности был повышен, Гастон не знает, и отчего-то я этому поверила. Разглядела в беспокойных морщинках на лбу, наверное. Он подозревает, что к мехам присоединилось что-то еще, причем куда менее безобидное. И вот почему отделаться шубой и приглашением с вензелями не выйдет. Нужно рыть носом землю: искать.

О задании мы говорили долго и подробно, а вот к теме Донны Праер не вернулись. Я не готова была приводить аргументы в пользу отказа от Нового Орлеана, а Гастон без них бы и слушать не стал. Да и был бы прав. Может, сама бы я примирилась с полулюбовником, но полуотец — совсем не то, чего заслуживает ребенок. Нельзя приучать детей к полумерам, иначе получится, как у меня. Полужизнь в обмен на камеру, полувнимание куратора ради нескольких жарких ночей, полупроституция за возможность жить среди обычных людей… Полубезопасность.

Вот только отказываться от Нового Орлеана было больно. Не представляю, когда успела с ним так сродниться. Включив душ, делаю шаг в ванную и подставляю струям воды лицо. Не надо врать себе, я влюбилась в Гастона снова, и именно оттого мне паршиво было видеть их с Донной. Дело не в предательстве, не в плане и не безопасности, мне просто плохо, потому что он целовал другую. Особенно учитывая, что я жду от него ребенка и инстинктивно хочу, чтобы он разделил заботу о нем со мной.

Не знаю, что заставляет меня обернуться, но я это делаю и обнаруживаю, что за стеклянной створкой совмещенной с ванной душевой кабины, стоит куратор и смотрит на меня. Его лицо сквозь полузапотевшее стекло кажется искаженным, нечетким, но я не могу оторвать глаз. Наблюдаю, как завороженная, возбуждаюсь от странной интимности происходящего. Наверное, стоило бы его прогнать, но я этого не делаю. Позволяю ему любоваться, возможно, даже с некоторой злостью.

Донна не такая. Она не может быть лучше меня. Не для того я терпела все эти операции…

Мы смотрим друг на друга, пока осевшая дымка пара не становится слишком плотной, окончательно нас разделяя. Думала, что после этого Гастон уйдет, но не тут-то было. Створка отъезжает в сторону, и он ступает в ванную вместе со мной.

Мы оба обнажены, и это слишком однозначно. А я не готова сейчас принимать решение, собираюсь ли спать с Гастоном и дальше, поэтому делаю шаг назад.

— Ты мне не поверила, — произносит он так, будто одна лишь моя вера может решить все проблемы, а я упрямлюсь из чистой неразумности. Будто во всем моя вина.

— Я поверила. Но мы договаривались не заниматься этим в доме.

— Каким этим? — буднично уточняет куратор. — Я подразумевал обойтись без выяснения отношений в любой плоскости. А раз ты уже наставила на меня дуло пистолета, можно отступить от правил. Тем более, что под адреналином секс получается феерический.

Совру, если скажу, что мысль поддаться не закрадывалась мне в голову. Ну а что? Надо всего лишь притвориться, что мы все еще в «позавчера». И никаких забот: ни детей, ни Донны, ни лжи. Вот только один раз рядом с ним я уже забыла, что проблемы по мановению волшебной палочки не исчезают…