Заставь меня ошибиться - Страница 65

Глава 12

Возобновление работ стало настоящим подарком. Может быть, реконструкция концертного зала, которая не имела цели завершиться точкой, и не являлась хорошим занятием, но меня успокаивала. После бесцельного скитания по дому я чувствовала себя полезной и нужной хоть кому-то. Неожиданным и очень приятным бонусом также явилась оттепель в отношениях с бригадиром, который, узнав о выходке миссис Лайте, встал на мою сторону, закономерно перетянув за собой некоторых подчиненных.

Хорошая погода позволила закончить демонтаж кровли и приступить к разбору завалов внутри здания и исследованию наиболее разрушенных помещений. В какой-то момент я нашла старую, неразграбленную подсобку, в которой до сих пор хранились разное старье, а поскольку эксперт по древностям в семье Сайтен не я, то было решено показать потенциальный антиквариат Гастону. Пара стульев, старые, рваные кулисы с золоченными кисточками, смычок… несколько сломанных рам и, внезапно, покрывшееся плесенью от сырости полотно. Разумеется, его мы достали первым и, едва перевернув, замерли. На обратной стороне значилось, что это портрет Оуэна Мюррея.

— Я думала, он был симпатичнее, — фыркаю, разглядывая изображение не слишком худого, рыжего мужчины с длинным носом. — А, в общем-то, ничего особенного.

— Так всегда и бывает, — посмеивается над моей глупостью Гастон. — И, полагаю, ты была в этом не одинока. Местные девицы мечтают об этом парне с пеленок, и явно представляют не толстяка с масляными глазами.

— Наверное, это глупо, но я представляла его кем-то вроде тебя, — признаюсь, не скрывая веселья.

Если бы мне потребовалось найти десять отличий между Гастоном и Оуэном из моего воображения, я бы не смогла. Но до этого момента я не отдала себе в этом отчета.

— В музее есть старые фотографии Оуэна, — смеется надо мной Гастон. — Я ради интереса заглянул посмотреть.

— Ты слишком многое успеваешь, тебе не кажется? — спрашиваю кисло.

— Разве не для этого придуман отпуск?

Он отворачивает ворот моей куртки и касается шеи губами — сзади. Закрыв глаза, я наслаждаюсь каждым его движением, и злополучный портрет чуть не вылетает из рук.

— Прекрати, — шепчу, силясь вырваться, но тщетно. — И твой отпуск всего лишь миф. А ты гуляешь по музеям и раздариваешь прожекторы…

Гастон смеется, а мне приходится убрать картину подальше, потому что его руки уже добрались до пояса моих джинсов.

Вы будете смеяться, но это стало нормальным. При том, что во времена моего восемнадцатилетия мы вели себя как взрослые и ответственные люди, то теперь, чтобы заняться сексом, закрывались в каморке концертного зала, ездили на рыбалку и один раз повторили трюк с машиной… Поездка в другой город ради проверки страховых компаний из списка Кили стала единственным пятном благоразумия. Поужинали, выпили шампанского и сняли номер в отеле. Совсем как в первый раз. Я будто пресловутый Бенжамин Баттон: начала свою сексуальную жизнь с конца. И то ли еще будет…

Я много думала о предложении Гастона перебраться в Новый Орлеан и пришла к выводу, что перспектива, нарисованная куратором, нереалистично радужная. Однажды комиссия все равно взбрыкнет и заставит его учить, а еще лучше — отправит на задание, подобное этому. И целыми месяцами он будет спать с другими женщинами. Я не наивная. Даже если у Гастона есть ко мне какие-то чувства, со временем они померкнут, и «свежесть» возьмет свое. Не тот образ жизни, чтобы сделать моногамию установкой. Куратор мне самым первым скажет, что, прости, долг зовет, и умчится в закат с другой, поэтому… Новый Орлеан — не реализующаяся мечта, а всего лишь единственная слабо приближенная альтернатива.

Но отчего-то это не мешает мне отдаваться Гастону прямо у обшарпанной, царапающей кожу стены. И сходить с ума, пока он зажимает мне рот ладонью, не позволяя кричать, пока сам, почти потеряв контроль, задыхается от удовольствия.

Баш на баш. Вот как мы договорились с мэром. После настойчивого прессинга со стороны Кили и «бирюзовой» владелицы музея Андерсон действительно заинтересовался моей живописью и пригласил нас в городское ателье, приурочив смотрины картины к покупке шубы. Мэр, между прочим, тянул с меховой просьбой до последнего: Гастону пришлось просить его аж дважды. Харви Андерсон оказался очень осторожен в вопросах своей нелегальной деятельности и прощупал Сайтенов со всех сторон, прежде чем решился снять маски и играть в открытую.

— Осмотрись как можно лучше. Вдруг что заметишь, — советует Гастон, сворачивая на крошечную парковку, где уже красуется линкольн Андерсона.

Ателье нас раньше не интересовало. Мы не заметили явной связи между его владелицей и Андерсоном. Больше скажу: казалось немножко опрометчивым организовывать пункт торговли нелегальным мехом прямо не отходя от места его поставки, но можно было и догадаться, что мэр доверяет только людям своей вотчины.

— Что искать? — уточняю.

— Адреса. Складов, мест поставки… Все, что может вывести нас еще куда-нибудь.

— Я думала, что мех доставляют в клуб, — удивляюсь.

— Тая, если бы к клубу швартовались грузовые лайнеры, кто-нибудь бы уже забеспокоился, а тут все тихо и мирно, как у Христа за пазухой, — издевательски сообщает Гастон, явно сомневаясь в моем здравомыслии.

Мотнув головой, дабы избавиться даже от мыслей об оправданиях, отворачиваюсь и дергаю ручку двери.

— Раму разобьешь, — шипит Гастон, буквально выпрыгивая из машины, чтобы помочь мне с картиной, которую я везла прямо на коленях к вящему спокойствию спутника.