Заставь меня ошибиться - Страница 56

— Впечатляет, — уверяю Гастона как можно серьезнее, но, не выдержав, снова смеюсь.

— Я проехал на несколько сотен футов дальше, если вдруг тебя это смущает, — «утешает» собеседник, рассматривая меня. — Вылезай.

Гастон помогает мне отстегнуть ремень безопасности, несмотря на то, что я уже вполне привыкла к креплению. В процессе, словно случайно задевает и грудь, и голые коленки. А глаза уже горят предвкушением. От него ноги становятся ватными, и вылезаю я из внедорожника излишне осторожно, а затем долго пытаюсь обрести равновесие на утопающих в земле шпильках. За это время Гастон обходит машину и открывает передо мной заднюю дверцу машины. Он ничего не говорит, но, в общем-то, и не надо. Мы взглядами договариваемся обо всем, что произойдет дальше.

— Прошу, — хрипловато подсказывает куратор, устав раздевать меня глазами.

Едва я успеваю поставить колено на сидение, как его руки уже под моим платьем, задирают подол и бесстыдно ласкают бедра. Значит, секс в машине я не придумала. Слава всевышнему, а то в последнее время подозреваю себя в нимфомании…

— Собираешься задурить мне голову, чтобы не отвечать на вопрос? — спрашиваю, выворачиваясь из объятий. Такое простое движение, на которое требуется вся решимость.

— Нет. Просто в данный момент… — тяжелый выдох, — я не могу ни о чем думать.

Он начинает с конца: не приступая к ласкам вновь, стягивает с меня одежду. Бретельки платья, нижнее белье. Я как завороженная слежу за его руками, пытаясь предугадать каждое следующее движение, но промахиваюсь раз за разом. Есть в его действиях что-то фетишистское. То, как Гастон заставляет меня закинуть ногу ему на плечо и гладит ладонью поверх шелковых чулков, медленно подбираясь к резинке. Дюйм за дюймом. И опускается на меня тоже неспешно. Пока мы не соприкасаемся бедрами. На большее салон не рассчитан. Пряжка ремня больно впивается в кожу, но я не жалуюсь, потому что хочу чувствовать больше. Салон непозволительно быстро пропитывается запахами страсти и духов.

Пытаясь разместиться удобнее, я натыкаюсь на волосы, которые были красивой прической, а теперь торчат во все стороны.

— Я собиралась битый час, а ты за две минуты все испортил.

— Считаешь, зря старалась? — интересуется Гастон, поглаживая мой живот прямо под платьем.

Видимо, не зря, так как его властные губы — действительно властные и знающие, обрушиваются на меня с невероятной силой. Не как в вечер поцелуев, а намекая на полное отсутствие тормозных механизмов. И мне полностью отказывает самоконтроль, тело наполняется сладким теплом ожидания. Еще чуть-чуть, и я позволю ему что угодно, ни слова против не скажу. Нет сил сопротивляться…

Я будто только и делала, что ждала его. Ходила по улицам, заторможенно оглядываясь по сторонам в поисках смысла, целовала других мужчин (иногда даже тех, кого выбирала сама), но ничего не находила в их объятиях. Жила в пузыре, куда не проникает ни дождь, ни ветер, ни солнечные лучи. Все видела и понимала, но ничего не чувствовала. Эмоции скользили по поверхности и стекали с меня, не давая зародиться никаким чувствам.

А сейчас я лежу, накрытая телом мужчины, от которого бежала годами, благодарная за то, что он все-таки меня догнал…

Женщина, где твой разум? Неужели уплыл, стоило ступить с причала в одну маленькую лодочку вместе с Гастоном? С каких пор ты цепляешься за его плечи, как за последнюю стоящую вещь в мире? С каких пор ищешь повсюду его запах и вглядываешься в лицо в поисках улыбки? С каких пор ради одного восхищенного взгляда обуваешь туфли, в которых вести машину — самоубийство?

Места так мало, что, отчаявшись удобно разместиться в салоне, я дергаю ручку открытия двери, и в следующий миг мы чуть не вываливаемся из машины. Прохладный воздух врывается в салон, покрывая кожу мурашками на контрасте с горячими губами Гастона.

— Дьявол, хоть бы предупреждала, — бормочет куратор, упираясь рукой о пол, чтобы не упасть.

— Сам бы предупреждал, что собираешься предаваться разврату на заднем сидении.

— А у тебя были другие варианты досуга на заднем сидении? Расскажи-ка мне о них.

Но ответа он не дожидается. Новая череда поцелуев заставляет выгнуться дугой, свеситься с сидения. Поцелуи закономерно смещаются ниже, концентрируясь на груди. И я прижимаю руку к губам, с которых помимо воли срываются стоны. Но на этом пытка не заканчивается: одно короткие движение, и Гастон уже во мне, прижимается лбом к моей груди, восстанавливая самоконтроль. Он начинает двигаться медленно, сложно осторожно, но скоро забывается, и я тоже полностью теряю голову. Цепляюсь за его спину, раздирая кожу ногтями. И вся дрожу, до кончиков пальцев. От напряжения и удовольствия.

Не знаю, сколько это длится, но снова до обидного мало, но, черт возьми, он за пару минут заставляет меня испытать оргазм, в то время как другим мужчинам месяцы близости не помогали…

Я всегда боялась этой его власти. Даже когда была по-девчачьи безоглядно влюблена в него.

Мы оба растрепанные, в мятой одежде, а я еще босиком и с размазанной тушью, стоим посреди леса и пытаемся хоть чуть-чуть привести себя в порядок. Свежий воздух сразу после сильного напряжения кружит голову, но это лучше, чем оставаться в салоне, пропитавшемся запахом секса… Вроде, отдаваясь Гастону, я действовала осознанно, но все равно неловко. Отчего? Необъяснимо. Женская логика, видимо.

Я украдкой поглядываю на куратора, который поправляет одежду. Я заставила себя открыть глаза и смотреть в его лицо, искаженное удовольствием. Хотела это запомнить. Забавно, но в глубокой юности я таких откровений избегала. Не была готова, а сейчас… от одного лишь этого зрелища могла бы сойти с ума.