Заставь меня ошибиться - Страница 79

— Я отпустил ее, — слышу ответ Гастона. Он выходит в коридор, красноречиво вытирая руки полотенцем, а я инстинктивно сильнее сжимаю ремешок сумки.

Но угрозы нет. Гастон стоит передо мной в фартуке. И, как и странно, примирить в голове образ куратора в кресле за ноутбуком и у плиты не так уж сложно. Вот только что, собственно, происходит? И как пиршество связано с городскими сплетнями.

— Что все это значит? — интересуюсь.

— Я решил показать тебе, чего ты лишаешься, отказываясь от Нового Орлеана. В программе вкусный ужин и приятный вечер для двоих.

Звучит более чем заманчиво, но меня не покидает чувство, что все не просто так.

— И это, конечно, никак не связано со сплетнями, коими кишит город.

— Никак. Но я слышал, что Донна поделилась с подружками новым приобретением, — признает.

— Ты с ней переспал? — перебиваю без обиняков, не в состоянии и дальше выносить неизвестность.

А он вопроса ожидал. И уже думал, что ответить. Стоит и смотрит на меня холодно, не так, как мгновение назад.

— Ты понимаешь, что не должна задавать этот вопрос?

— Ты понимаешь, что твои действия выглядят как извинение? — парирую. — Поверь, я бы хотела вести себя достойно и разумно, но это возможно только в одном случае: если мне наплевать. А мне не плевать.

— Да, я понимаю, — отвечает Гастон, мрачно усмехаясь. — Даже лучше, чем ты думаешь.

Хотела было продолжить пустую дискуссию, но, наткнувшись на взгляд, в котором смешалось множество эмоций: от раздражения до бессилия, — поняла, что это ни к чему не приведет.

— Это действительно необходимо? В смысле, или Донна, и или мы сливаем задание?

— Если мне придется переспать с Донной, я это сделаю. Но пока я не вижу в этом необходимости. Ни у нее, ни у меня нет отдельного жилья, и это полностью оправдывает промедление.

Мне кажется, или несколько ненормально обсуждать со своим мужчиной причины, по которым он не спит с другой?

— Напомни, когда это тебя останавливало отсутствие подходящих помещений? — закатываю глаза, ненавидя себя за преждевременную радость, которой не должно быть места. Я не поеду в Новый Орлеан, не поеду… И он не обещал мне не спать с Донной, просто сообщил о том, что этого не было пока. И что он постарается, чтобы так и продолжалось.

Видимо, я просто так слопала пять пончиков, а спортзал меня ждет с распростертыми объятиями.

— Но она об этом не знает, — замечает Гастон.

В голове бьется совершенно глупая мысль: не надо ему спать с Донной. Не заслуживает она такого счастья. А внутренний голос смеется: ну да, конечно не заслуживает, у нее ведь даже судимости нет. Развод для таких, как мы — слишком мелко.

— Пойдем, — вмешивается Гастон в мой внутренний диалог. — Тебе нужно переодеться к ужину. Я уже выбрал наряд.

— Ты… что? — спрашиваю оторопело. — Копался в моих вещах?

— Я не копался, я открыл шкаф и снял с вешалки то, что мне показалось подходящим. Просто надеюсь провести по-настоящему приятный вечер.

Ах да, лицо мне тоже он выбирал… чего уж там о нарядах спорить.

Но жаловаться не на что. На кровати в спальне уже разложен теплый, уютный бежевый свитер, креповая юбка чуть ниже колена, на тон темнее и туфли на высокой шпильке. В стиле Гастона: дорого, со вкусом. Он не стал настаивать на неудобных платьях, ограничился провокацией в виде каблуков, и мне это пришлось по вкусу. Вечер с разожженным камином и домашней едой… Может быть, Гастон умеет читать мысли? Откуда ему известно, о чем я мечтала? Я уж точно не рассказывала ему, как мне хочется иметь обычную семью. Может быть, это очевидно, но уж слишком вовремя и как по нотам…

Косясь на дверь, прячу в одной из коробок с красками вырученную за картину наличность, и только потом переодеваюсь и спускаюсь.

— Куда ты сплавил Лео? — спрашиваю куратора, удостоверившись, что на вешалке в прихожей не хватает знакомой куртки.

— Они с судьей на охоте. Как раз попытается пронюхать, что Праеру о нас известно.

— А ты не поехал?

— Сослался на срочное сообщение от своего агента, — усмехается он.

— А затем выгнал Мэгги и принялся готовить романтический ужин в попытке меня умаслить. Мне нравится.

Усаживаюсь на стул и закидываю ногу на ногу. Окинув меня одобрительным взглядом, Гастон возвращается к готовке. Не отвечает на очевидное утверждение. А я не могу избавиться от странного трепета, который охватывает все тело от зрелища куратора у плиты. Он выбрал правильную стратегию. Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то женское тает от зрелища избранника, хозяйничающего на кухне.

— Что у нас в меню?

— Телятина под винным соусом.

Гастон указывает мне на стоящий рядом бокал, полный темно-красной жидкости. Запах я чувствую даже на расстоянии. Калифорнийское, мое любимое. Вот только пить его мне теперь нельзя…

— Ты не забыл, что я болела и всего пару дней назад закончила курс антибиотиков, — вру, не моргнув и глазом. — Навряд ли мне стоит прикасаться к алкоголю.

— Ах да, конечно, — легко соглашается Гастон, делает большой глоток из своего бокала и аж жмурится от удовольствия. — Идеальный зинфандель. А тебе какой сорт из столовых больше нравится?

— Ты сейчас издеваешься? — спрашиваю сухо. — Ты знал, что мне нельзя вино. Ты же врач.

— И поэтому я взял две бутылки. Утешишься, когда будет можно.

— И то же самое с Новым Орлеаном? Утешимся, когда будет можно?

— Именно, — усмехается он. — Мне нравится, как ты читаешь между строк.

С этими словами он снимает фартук (боже мой, фартук!) и наклоняется ко мне для поцелуя. Не знаю отчего, но щеки внезапно покрываются румянцем. Я слишком сильно хотела его именно таким, и страшно, что вместе с прикосновением губ он вытянет из меня самые сокровенные мысли.