Заставь меня ошибиться - Страница 42

Я была уверена, что за одиннадцать лет все прошло и отболело, а, выходит, не так? Получается, на расстоянии эта истерия не была так заметна, но чем мы ближе, тем сильнее притяжение. Потому что я так и не отпустила, потому что за все эти годы не было никого ближе.

Я пряталась в Сиэтле как в мастерской, лишь бы его не видеть. Не от обиды, а от соблазна…

Да что со мной такое? С каких пор я начала допускать ошибки? Я не гений, конечно, но, когда касалось взаимоотношений с объектами, никогда не просчитывалась. Никогда! И что происходит сейчас? По сути, на этом задании мой если не объект, то ориентир — Гастон, я должна быть настроена на одну с ним волну. Но сигнал ловится не тот: правильный на другой частоте. И все идет только на уровне эмоций. Я до сих пор что-то к нему чувствую. Что-то большее, чем требует задание. Что-то, что не помещается под колпаком липового разумно-размеренного супружества. Что-то, что заканчивается взрывом на кухонном столе и долго заживающими алыми бороздами ногтей на спине. И слепым, невнятным отрицанием очевидного.

Счет идет не на один раз на столе.

От злости на саму себя хватаю с кровати подушку и запускаю ее в дверь ванной комнаты. Как ни удивительно, звук получается очень громким, и щеки начинают краснеть. Не ожидала… это же подушка, я вовсе не хотела, чтобы Гастон стал свидетелем моего маленького приступа психоза. Тем не менее из ванной доносится громкий и веселый смех.

— Хватит громить нашу спальню! — кричит он.

Нашу спальню.

Я не знаю способа уберечься…. Последняя на сегодня ирония в копилку: мне нужно бояться Гастона не физически, но именно на этом уровне я готова позволить ему себя ранить… Между прочим, сегодня я получила очередной подтверждение, что он не хочет делать мне больно. Прямо сейчас мог бы, но не стал. Выгнал вон, дав время обоим прийти в себя. И, кстати, я — единственный человек, который в ответе за все сложности и неловкости, которые есть между нами. И это так стыдно…

Вода льется уже десять минут, в течение которых я схожу с ума. Застыв у окна спальни, дабы ничего не разрушить, наблюдаю за бесчинствующей непогодой. Ветер поднялся такой сильный, что дом гудит. Ветви кустов почти касаются земли, в воздухе кружатся обрывки листьев, прилипают к стенам, а затем срываются снова. Подвластные воле ветра дождевые капли то устремляются в окна, то, будто в удивлении, замирают, не уверенные в том, что дальше делать. И, наконец, устремляются в противоположном направлении. Представляю, что сделает с этим городом настолько беспощадный ветер. Завтра на всех улицах будут распиливать поваленные деревья и чинить проломленные крыши… Главное, чтобы не пострадали люди. Охотники, например, как…

Ой, ну хватит уже!

Звонок скайпа застает меня в таком смятении, что я беру с тумбочки телефон и сначала даже не понимаю, что это не мой. Только когда он непривычно ложится в руку осознаю, что взяла мобильный куратора.

— Гастон, — кричу, но никакого ответа — за льющейся водой он навряд ли меня услышит. — Черт, — шиплю. — Гастон! — кричу громче. — Тебе звонят!

Звонок прекращается всего на пару секунд, а затем начинается снова. Срочный. Вздохнув разблокирую экран и вижу, что это Ив. Может, будь это кто-то другой, я бы рисковать не стала, но эта девчонка всегда одной из самых классных в команде. Мы пересеклись на последнем году моего обучения, и, кажется, она была единственной, кто не презирал меня за полное отсутствие жизненного опыта… Мы с ней почти ладили.

Слышу, что шум воды прекратился и, памятуя о ее проблемном задании, принимаю вызов.

— Привет, — говорю, пока шикарная тоненькая блондинка, в которой с трудом угадываются черточки прежней знакомой, пытается понять, кто перед ней.

— Простите, а могу я поговорить с…. — и тут заминка, потому что она понятия не имеет, можно ли называть по имени нашего куратора. Меня она, разумеется, не узнает.

— С Гастоном, — киваю. — Ив, это Лиз…

Она удивленно моргает, а потом приближает к экрану лицо, словно в неверии. Пытается узнать хоть что-то, но разве это возможно после всех операций, которым подверг меня куратор?

— Лиз? Мать моя женщина! — восклицает, отшатываясь. — Тебя вообще не узнать, Гастон совсем ненормальный? И почему у тебя его телефон?

Оба ее вопроса справедливы, но отвечаю я только на один:

— Мы вместе на задании.

— Гастон на задании? С каких пор? Так, неважно! — обрывает она сама себя. — Я бы я с огромным удовольствием потрепалась, но у меня минут десять времени! Тут творится какой-то… — пауза, обозначающая, что Ив все еще девушка порядочная. — В общем, мне нужен наш куратор. Срочно.

Либо мне мерещится, либо на белоснежной коже Ив отчетливо видны синяки. Наклоняюсь ближе к дисплею в надежде, что показалось.

— У тебя что, отметины на шее? От рук?

— Лиз… — укоризненно говорит она. — Ты позовешь Гастона? У меня мало времени.

Не на шутку испугавшись, быстро иду к двери ванной и стучу в нее до тех пора, пока не открывается, являя взору нашего куратор в одном лишь полотенце.

— Кто там? — спрашивает он деловито, словно и не было никакого срыва.

— Ив.

Чертыхнувшись, он выхватывает у меня из рук телефон, отключает камеру и тут же за это получает:

— Серьезно? — ехидничает Ив, но тему не развивает, а переходит к сути. — Слушай, Гастон, хуже объекта-идиота только невезучий идиот… Они действительно сделали все, как мы думали, кроме одного: не найдя требуемой суммы, они решили не брать заем, а «доложить» обменные кейсы фальшивками. Запихали игрушечные сто пятьдесят тысяч на дно в полной уверенности, что их никто не обнаружит. Разумеется, курьеров перестреляли на месте, а деньги забрали. И теперь у них нет денег, но есть долги перед фальшивомонетчиками. И теперь уже не один, а двое конченных отморозков жаждут выпустить нам всем кишки. Гастон. — На имени куратора голос Ив срывается. — Я не знаю, что делать. Не соображаю от страха. Нас же всех перебьют здесь. Почему бы тебе просто не забрать меня отсюда к чертям собачьим? Этому двору чудес все равно крышка.